Юрий Крупнов рекомендует

com/roslenkostroma.

Подробнее

От первого лица

Примите участие в проекте
Создайте свой проект
Версия для печати

Как вылечить фармагеноцид?

24.05.2011 | Автор: Дмитрий Данилов

19 мая в московском центре Движения развития состоялась проектная сессия по теме «Каким должен быть фармацевтический рынок в интересах здоровья российского населения?», на которой ее участники попытались найти решение проблемы эффективного регулирования российского рынка лекарств и медицинских препаратов. В заседании приняли участие председатель Движения развития Ю.В. Крупнов, глава экспертного совета по здравоохранению при общественной организации «Деловая Россия» Д.В. Мелик-Гусейнов, исполнительный директор Российской Ассоциации аптечных сетей (РААС) Н.В. Игнатьева, гендиректор ЗАО «Институт хроматографии «ЭкоНова»

М.П. Перельройзен, директор по стратегическому развитию и социальным нанотехнологиям ЗАО «Медико-биотехнологический институт «Вектор-М» Ю.И. Марусов, гендиректор ЗАО ИТГ «Стратегия здоровья» Т.И. Карпенко, заместитель главного редактора журнала «Российские аптеки» Е.Ю. Золотухин, корреспондент «Литературной газеты» В.В. Титов, заместитель председателя Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития С.Э. Мелентьев, директор портала Проектное государство Д.С. Пурыжинский, завлабораторией АНО «Институт демографии, миграции и регионального развития» О.А. Цымбал и другие эксперты.

Проклятие фармацевтического монополизма

В России политика здравоохранения все еще продолжает формироваться по принципу 90-х годов с ее требованием максимального удаления государства от всех сфер, касающихся области охраны здоровья граждан и, в частности – задачи комплексного регулирования фармацевтического рынка. Восторжествовала негласная и дикая модель отношений граждан с государством, по которой болезнь человека и ее лечение – это личное дело гражданина, а не государства. Со времен печально известного главы российского Минздрава Михаила Зурабова (2004-2007 гг.) формально-отсутствующие правила превратились в настоящие «драконовские законы», где все меньше остается доли обязательного участия государства в охране здоровья больного и все больше лечение остается уделом самого человека. Приход в 2007 году нового министра в лице Татьяны Голиковой, к сожалению, не только не исправил сложившуюся ситуацию, а максимально усугубил ее, законсервировав ее узловые моменты.

В итоге, сегодня гражданин РФ в системе здравоохранения является больше потребителем коммерческих медицинских услуг, оказываемых государством, и все меньше – гражданином, которому гарантирована бесплатная медицинская помощь. В этой системе аптеки становятся едва ли не единственным звеном системы Минздрава, в которой большинство граждан вынуждены лечить себя сами – со всеми вытекающими последствиями.

Фармацевтический рынок в России, наверное, лучше всего демонстрирует пример успешной реализации в стране этой политики, в схемах которой коррупционно-монополистическая и жутко инертная бизнес-модель приобрела в последнее время абсолютно антисоциальный характер. С одной стороны, российская фармацевтика сегодня – это преуспевающий сегмент потребительского рынка, с которым по уровню сверхдоходов могут конкурировать лишь алкогольные магнаты. С другой стороны, государственная политика (точнее, ее отсутствие) в фармацевтической отрасли сформировала абсолютно ненормальную среду, в которой сколько-нибудь стратегическое развитие без перемены самих правил игры, вряд ли представляется возможным.

Так, например, из-за влияния монополистических механизмов функционирования российского фармацевтического рынка и искаженно-формального представления государства о собственной социальной политики в области лекарственного обеспечения наиболее уязвимых категорий граждан, сегодня отечественная фармацевтическая промышленность производит достаточно ограниченный спектр лекарств, многие из которых можно считать устаревшими. Из-за этих негативных факторов происходит неизбежное технологическое отставание от зарубежных производителей с соответствующими различиями в части номенклатуры производимой продукции. Хуже всего, что сегмент, по которому отставание приобретает широкий масштаб, это наиболее современные лекарства, производство которых является чрезвычайно емким в отношении использования технологий.

В этой ситуации, например, поставки на льготных условиях какого-либо вида лекарств различным группам населения являются не проявлением сбалансированной государственной политики, учитывающей все интересы, а фактической разновидностью непродуманной и грубой товарной интервенции, часто не решающей, а лишь усугубляющей уже имеющиеся проблемы. Так, например, в течение всего года любая аптека должна иметь в наличии лекарства из перечня минимального ассортимента, хотя, например, противопростудные препараты летом только место на полках занимают. Это происходит потому, что аптеки обязаны обеспечивать граждан социально значимыми лекарствами, а потому их деятельность подпадает под жесткое регулирование, которое зачастую приобретает иррациональный характер. Несмотря на социальную значимость тех же аптек, никаких льгот для них как социально значимых учреждений (которыми, например, успешно пользуются коммерческие клиники) не предусмотрено - их почему-то Минздрав и другие ведомства до сих пор рассматривают как предприятия торговли. Кстати, кроме аптек, обязательство иметь в наличии минимальный ассортимент больше ни на одного участника отрасли (производителя, дистрибьютора) почему-то не распространяется.

Дело в том, что ни для кого не секрет, что иррациональность государственной политики в области фармацевтики давно уже является прямо пропорциональным коррупционной составляющей. Вместо того, чтобы минимальный необходимый ассортимент российских аптек был составлен по международным непатентованным названиям (МНН) без указания конкретной лекарственной формы, сегодня многие лекарственные формы, упомянутые в приказе Минздравсоцразвития, не без его прямого лоббирования выпускаются лишь 1-2 производителями.

Подобный монополизм имеет и другую сторону – намеренное скрытие и искажение жизненно важной научной информации в фармацевтической сфере, понижение самого статуса и значения отечественных научных разработок. Так, согласно информации, озвученной заместителем генерального директора по развитию Ассоциации Российских фармацевтических производителей (АРФП) Асият Хубиевой на 6-й конференции «Фармацевтический бизнес в России–2011» в феврале 2011 года, лишь 24% научных публикаций содержат анализ всех стадий, включенных в исследования современных лекарственных препаратов. За 5 лет 22% проведенных клинических исследований не публиковались вообще, что говорит о проблеме доступа к информации. Более того, как заметила заместитель генерального директора по развитию АРФП, среди вышедших в свет материалов много фальшивок, подлога и откровенных попыток заглушить или заретушировать их критику.

Между тем, с 2011 года в стране стартует новая федеральная целевая программа «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности Российской Федерации на период до 2020 года». В нее уже заложены солидные средства: в текущем году – 3,2 млрд. рублей, в 2012-м и 2013-м годах – по 9 млрд. рублей. Предполагается, что суммарно из всех источников на программу федеральный бюджет выделит около 130 млрд. руб.

Провозглашаемая цель на словах – более, чем благородна. Согласно программе «Фарма-2020», к 2020 году не менее половины жизненно важных препаратов должно производиться в России. Правда, как можно достичь этих показателей в условиях, когда государство ничего не делает для возрождения разрушенной им же самим системы мощных фармацевтических предприятий СССР для ликвидации сверхзависимости от иностранных лекарств, не понятно. А ведь только в структуре продаж рецептурных лекарств на долю зарубежных препаратов год назад приходилось свыше 80 % рынка, тогда как на долю отечественных – лишь 17%. В структуре потребления безрецептурных лекарств (ОТС-лекарства) ситуация схожа: ввозимые ОТС-препараты аккумулировали 72% аптечного рынка РФ. Неудивительно, что зарубежные производители, несмотря на трудности, вызванные экономическим кризисом, по-прежнему аккумулируют значительную часть российского рынка лекарственных средств (75-80%) и охотно переносят в РФ свои производства.

Поэтому сейчас многих российских фармацевтов волнует один вопрос: не превратится ли новая национальная программа в очередной «распил» и прокорм за счет российского бюджета чужих производителей? Ведь о локализации своих производств на территории России в рамках программы «Фарма-2020» уже заявили некоторые зарубежные фирмы. Для этого уже сейчас организуются новые компании, не без традиционной для «современного российского хозяйствования» цели освоения огромных бюджетных средств. Поэтому, когда стало известно о выделении денег, все российские регионы стали один за другим спешно заявлять, что они организуют «биофармацевтические кластеры» - и явно не из-за желания развить отечественную фармацевтическую отрасль.

Аптечные игры «министерства смерти»

Фармацевтический монополизм и его противоестественные законы сформировали в России точно такие же противоречивые реалии, оборачивающиеся в итоге поистине чудовищными последствиями. Казалось бы, сверхдоходы от оборота фармацевтической продукции должны приводить к процветанию как производителей, так и аптечного бизнеса. Однако, факты говорят о противоречивых тенденциях.

За 2010 год количество аптек сократилось на 20%. Соответственно, лекарств в «шаговой доступности» несмотря на госрегулирование аптечной деятельности становится все меньше и меньше, а снижение конкуренции среди аптек приводит к обеднению ассортимента и росту цен. Как считает зампредседателя комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Колесников, виной тому - налоговые нововведения 2011 года, которые неблагоприятно отразились на экономическом состоянии аптек. «Не исключено, через несколько месяцев правительству придется предпринимать экстренные меры, чтобы население имело возможность покупать лекарства», - утверждает парламентарий.

О похожих тревогах бьют в колокол и сами аптечные сети, которые даже отправили письмо президенту РФ, в котором говорят, что если не принять мер сейчас, к июлю ситуация станет катастрофической. К тому же введение в прошлом году ценовых ограничений на жизненно необходимые лекарства в нынешней системе госрегулирования оказалось двоякой мерой, не приведшей к эффективному результату.

С одной стороны, покупатели оказались довольны – ограничения действительно были выгодны простому человеку. Но именно из-за порочной системы, в которой аптека – всего лишь бизнес-точка, в конечном итоге, ударила именно по простым людям. Для аптек эти ограничения оказалась близки к убыточным, а компенсировать другой частью ассортимента убытки удалось далеко не всем. Аптеки подняли торговые надбавки на остальные лекарства, но продажи сразу упали. Повышение страховых взносов вызвало цепную реакцию в виде повышения всех тарифов от коммунальных платежей и электроэнергии и заканчивая услугами охранных предприятий. Аптеки, существующие сегодня исключительно за счет товарных кредитов, вынужденно нарушают сроки оплаты поставщикам, так как выручка расходуется в первую очередь на обязательные платежи. В итоге, торговая точка показывает убыточность длительное время, а если это продолжается дольше 3 месяцев, то ее, как правило, владелец закрывает. Так, в прошлом году 17% аптек уже были нерентабельны. Под риском закрытия на 2011 год находятся более половины аптечных организаций. Сегодня в ряде регионов уже более 30% аптек не могут свести концы с концами.

Но весь парадокс этой ситуации заключается в том, что сегодня аптеки закрываются, главным образом, в небольших городах и поселках. Ведь ликвидируют аптеки в первую очередь в тех регионах, где и сегодня физическая доступность полноценной лекарственной помощи затруднена. Напротив, в больших городах число аптек, как показало недавнее расследование программы «Специальный корреспондент» телеканала «Россия», растет как на дрожжах. Почему?

Ответ прост: даже при нынешнем налоговом прессинге российских аптек, если аптека делает ставку на торговлю определенными препаратами, пользующихся бешеным спросом у наркоманов, то она с лихвой может компенсировать все убытки от спада продаж нормальных лекарств! Более того, эти препараты доступны, дешевы и продаются по безрецептурному отпуску. И государство ничего не делает, чтобы остановить эту волну узаконенного геноцида собственных граждан.

Десять лет назад абсолютным наркотическим «хитом» в сверхдоступной нише был синтетический опиоидный анальгетик «Трамал», который отпускался любому по безрецептурной продаже. В России с 2001 года началась настоящая «трамальная» эпидемия, когда немецкая фармакологическая компания «Грюненталь» сумела пролоббировать легальную торговлю этим средством, содержащим запрещенный ныне гидрохлорид трамадола - вещество, схожее по своим свойствам с опиатами, но воздействующее на организм в несколько раз сильнее и несравнимо разрушительнее. Даже после запрещения этого вещества, в 2002-2003 году этот легализованный наркотик, «убойная» сила которого соответствовала грамму героина, все еще распространялся свободно в аптечных сетях крупных городов по цене 150-200 рублей за упаковку – по разрешению Минздрава. Кстати, кое-где в ряде регионов этот наркотик все еще незаконно продается через систему электронных продаж.

Теперь же речь идет о гораздо более тяжелой напасти - кодеиносодержащих препаратах, из которых наркоманы с помощью примитивной очистки выделяют опаснейшее вещество дезоморфин (если средний срок жизни героинового наркомана в России после начала употребления составляет 5–7 лет, то дезоморфинового – не более полутора лет). Объёмы продаж кодеиносодержащих лекарств за последние пять лет выросли по регионам от 25 до 600 раз. К настоящему времени почти в половине регионов страны афганский героин уже на 30–60% вытеснен дезоморфином. И как 10 лет назад в истории с трамалом, дезоморфин, в отличие от того же героина, поступает отнюдь не через афганских наркокурьеров или подпольные лаборатории, а поставляется непосредственно самим государством, через сеть аптек с шаговой доступностью. Мы живем в странном мире, в котором относительно безобидный кетамин, использующийся для усыпления животных и в малых дозах вызывающий непродолжительный галлюциногенный эффект, не приводя к физиологическому привыканию, строжайше запрещен, а чудовищное средство, уничтожающее человека на корню всего за несколько месяцев, свободно продается. А продавцы некоторых аптек даже отпускают этот оружие массового поражения по демпинговым ценам!

Парадоксально и абсурдно, что именно Минздрав, поставленный стоять на страже здоровья российских граждан и обязанный определять комплекс мер по замещению наркотических полуфабрикатов их безопасными аналогами, ничего не делает в этой сфере. Ведомство с завидной регулярностью переносит возможный срок введения хотя бы рецептурного отпуска. Причём, переносит вопреки официальным требованиям местных властей, не говоря уже об общественности. Введение рецептурного отпуска на убийственные для подростков и молодежи кодеинсодержащие препараты будет отложено вместо планируемого 1 мая текущего года – на 1 ноября (в прошлом году применение данной меры планировалось как раз на 1 ноября, но 2010 года!). Только за этот отложенный год от кустарного дезоморфина погибнет не менее 7-10 тысяч молодых людей от 12 до 25 лет.

А вот главный нарколог Минздравсоцразвития России Евгений Брюн в вышеупомянутой программе «Специальный корреспондент» вместо объяснения, как бороться с этим дезоморфиновым безумием, заявил, что в России не следует «демонизировать» лекарственные препараты, содержащие кодеин. По словам Брюна, для терапевтических целей кодеинсодержащие препараты в России применяют 40 миллионов человек, в то время как в наркологических службах зарегистрировано всего около 5 тысяч наркоманов, употребляющих дезоморфин. «Удивительно... то, что через секунду или на худой конец минуту он не был уволен со своей должности после таких заявлений, - заявил тогда после скандальных откровений Брюна глава Движения развития» Юрий Крупнов. - Даже дети, не говоря уже о специалистах, знают, что за год не менее 50 тысяч совсем молодых мальчишек и девчонок умирают от дезоморфина, который легко получается при «варке» из кодеиносодержащих препаратов, которые до сих пор, несмотря на все решения и просьбы губернаторов, населения свободно реализуются в аптеках без рецепта».

За кулисами этого театра абсурда скрываются миллиарды долларов, которые вращаются в фармацевтической промышленности, курируемой супругом министра здравоохранения – министром промышленности и торговли РФ Виктором Христенко, тесно связанный в интересы отдельных фармацевтических олигархов. Понятно, почему сроки постоянно переносятся – кто же позволит резать курицу, несущую «золотые яйца», пахнущие дезоморфином и смертями десятков тысяч молодых людей по всей России? Таким компаниям не страшны никакие санкции современного российского законодательства, ведь при выручке в десятки миллиардов долларов, штраф размером даже в несколько миллиардов можно выплатить.

Вдвойне возмутительна ситуация тем, что согласно некоторым прогнозам одной из консультирующих компаний, близких к Минздраву, ухудшение демографической ситуации в долгосрочной перспективе приведет лишь к росту количеству потенциальных потребителей лекарственных средств, а значит - к новым сверхдоходам. И, хотя сегмент «процветания» открыто не называется, совершенно очевидно, за счет чего именно планируется пятикратный рыночный рост.

Как обуздать «фармацевтического тигра»?

Открыв дискуссию, Юрий Крупнов назвал одним самым вопиющим примером безвластия в стране ситуацию с беспрецедентным и систематическим отказом Минздрава РФ от введения рецептурного отпуска кодеиносодержащих препаратов, из которых наркоманы изготавливают наркотик дезоморфин – сверхдешевый, доступный и гораздо более страшный, чем самые тяжелые наркотики опиатной группы. Глава Движения развития сравнил сложившуюся ситуацию дезоморфиновой угрозы с паранормальной для вменяемого государства конкуренции его фармацевтической системой с афганскими и среднеазиатским наркобаронами.

По мнению Крупнова, необходимо выработать единую систему регулирования рецептурного отпуска подобных препаратов, а не сваливать эту проблему только на плечи тех, кто их продает. Для этого следует сосредоточить усилия на четырех базовых направлениях: организационном (разобраться, кто и за что отвечает в длинной «фармацевтической цепочке»), технологическом (выяснить со специалистами все существующие варианты решения), техническом (понять, какие конкретно новейшие технические и фармацевтические разработки можно привлекать) и промышленном (решить проблему эффективного функционирования фармацевтического рынка).

Давид Мелик-Гусейнов обратил внимание участников сессии на то, что после разрушения советской «системы Семашко», в РФ до сих пор нет аналогической единой системы лекарственного обеспечения граждан, в результате чего население лечится само. По словам эксперта, согласно данным одного недавнего соцопроса лишь 7% россиян интересуется вопросами здоровья, в то время, как вопросы ЖКХ волнуют 80% граждан нашей страны.

С другой стороны, как считает Мелик-Гусейнов, в стране до сих пор нет качественного современного менеджмента в системе здравоохранения, которое все еще управляется советскими шаблонами и представляет собой не инновационную, а дотационную систему. Поэтому Минздрава до сих пор нет качественного системного менеджмента в отличие от США или Германии, где экономисты специально готовятся для системы здравоохранения.

По мнению главы экспертного совета по здравоохранению при общественной организации «Деловая Россия», помимо концепции «Фарма 2020», должны разрабатываться дополнительно и рабочие «подконцепции». Фармацевтический бизнес должен быть социально активным. Каждый рубль, инвестированный в систему здравоохранения, должен возвращаться обществу в виде здорового и трудоспособного человека. Мелик-Гусейнов убежден, что между фармацевтической компанией, аптекой, врачом и больным не должно быть финансового мотива, человеку должны возмещаться затраты на лечение через систему медицинского страхования или через формы субсидирования. Проблема в том, что сегодня в России нет двухканальной связи с регуляторами фармацевтического рынка, в результате чего ответственность за те же кодеиновые препараты все еще несет врач, а не провизор.

Как считает исполнительный директор РААС Нелли Игнатьева, сегодня, несмотря на волну критики в адрес «аптечной наркомании», именно аптеки являются единственным участником фармацевтического рынка, который представляет собой в фармацевтической системе самый низкорентабельный бизнес. Кроме того, государство до сих пор никак не поддерживает аптечный бизнес, несмотря на ту социальную ответственность, которую возлагает на аптеки. Более того, государство ставит все новые и новые налоговые барьеры. Так, проведенная оценка рисков показала, что в связи с отменой льготного режима в виде единого налога на вмененный доход (ЕНВД) и одновременным ростом тарифов страховых взносов (ЕСН), переход с 1 января 2011 года на общую систему налогообложения ведет к ухудшению экономического положения для большинства аптек, качества лекарственной помощи и потере инвестиционной привлекательности фармацевтического рынка в целом.

По словам Игнатьевой, есть опасения, что в ответ на определенные президентом РФ действия по обеспечению инвестиционной привлекательности российской экономики, на розничном фармацевтическом рынке могут быть введены льготные тарифы по страховым взносам только для аптечных организаций, применяющих ЕНВД в 2011 году, которые составляют около 20% аптек (этот законопроект подготовлен Минздравсоцразвития), и возвращены ставки 2010 года в размере 26% для аптечных организаций, в том числе применяющих ОСН (общую систему налогообложения). Ни первый, ни второй сценарий, и даже их одновременное введение, по оценке исполнительного директора РААС не обеспечат инвестиционную привлекательность розничного фармацевтического рынка, поскольку сгладить негативные последствия роста налогового бремени для розничного фармацевтического рынка 2011 года сможет только ставка на уровне 2010 года.

Объясняется это отличительной особенностью рынка фармацевтической розницы, выстроенного до 2011 года на применении льготного режима налогообложения со ставкой в 14% (которую обеспечивал единый налог на вмененный доход). Большинство аптечных организаций (свыше 60-70% по оценкам экспертов), с 1 января 2011 года лишились льготы ЕНВД и получили рост налогового бремени в разы, т.е. с 14% до 34%, для покрытия которого не достаточно величины рентабельности аптек. При этом, по словам исполнительного директора РААС, 20% аптек страны, которые применяли до января 2011 года ОСН, являлись убыточными. Аптечные сети функционировали благодаря льготному режиму ЕНВД, которого лишились с 1 января 2011 года. Упрощенная система налогообложения (УСН) применяется незначительно и только в Москве (около 1% аптек), где не применяется ЕНВД. На начало 2011 года, по данным экспертов и оценок ассоциаций, количество аптек уже сократилось более чем на 20%. Например, по оценке «Самарской областной фармацевтической ассоциации», аптеки области испытывают крайне обостренную финансовую ситуацию, в том числе и в муниципальных структурах (убыток аптеки составляет в сумме 1 млн. рублей в месяц).

По мнению Нелли Игнатьевой, поддержка аптечных организаций в форме обеспечения льготных тарифов страховых взносов в первую очередь должна быть направлена на экономически прозрачных и устоявшихся участников фармацевтического рынка, а также на государственные и муниципальные структуры аптечных организаций, поскольку этот сегмент розничного фармацевтического рынка наиболее прозрачен и контролируем. Таким образом, аптечным организациям, имеющим социальную направленность необходима поддержка, что, в свою очередь обеспечит прозрачность, равные конкурентные условия и возможность мониторинга и осуществления контроля качества лекарственной помощи государством.

Как считает Игнатьева, проблема заключается и в том, что до сих пор у государства нет правового акта в виде «этической хартии», под которой подписались бы все крупные участники рынка, что помогло бы в борьбе со злоупотреблениями со стороны его недобросовестных игроков. Тем не менее, нормальные аптеки сами ужесточают контроль за кодеиносодержащими препаратами, так как аптечный бизнес для них изначально имеет социальное измерение. Поэтому РААС без государственной поддержки разработала свой кодекс. По мнению эксперта, за аптеками нужно установить жесткий контроль. Также Игнатьева предлагает подумать о возвращении системы предметно-количественного учета, когда действуют принципы строгой отчетности в аптечной системе (например, обмен рецепта на лекарство).

По мнению Михаила Перельройзена, невозможно решить проблему кодеиносодержащих препаратов без решения всех проблем фармацевтики в комплексе. В то же время эксперт привел данные Торгово-промышленной палаты, согласно которым доля фальшивых лекарств на рынке составляет около 30%. (даже в Управлении делами Президента РФ доля поставляемых медицинских препаратов ненадлежащего качества составила при проверке 6%).

Как заявил Перельройзен, никакой двойной штрихкод не способен защитить ни потребителя, ни производителя, использующего для препаратов иностранные субстанции. По сути, штрихкод защищает только качество упаковки, но не товара. Это происходит потому, что в России до сих пор нет единой системы контроля качества лекарственных средств, в то время как стандарты-маркеры стоят очень дорого (от 50 до 500 евро за 1 мг). В то же время, в стране есть компактные и недорогие аппараты, которые позволяют эффективно создать единую систему контроля за качеством лекарств, что даже на отдельных экспериментальных площадках сегодня позволяет сэкономить сотни миллионов рублей.

Однако, по словам эксперта, мешает этому чудовищное количество посредников-дистрибьютеров, которым невыгодно расставаться со сверхдоходами от «левых лекарств». Перельройзен считает, что нужно поставить вопрос, почему концепцию «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности Российской Федерации на период до 2020 года» разрабатывает Минпромторг, а не Минздравсоцразвития.

С этим мнением согласен Юрий Марусов, по словам которого апробированные препараты и инновационные ноу-хау в стране есть, но нездоровая конкуренция в фармацевтическом бизнесе, некоторые ниши которого монополизированы, не дает пробиться новым разработкам. Эксперт предлагает порвать с системой, в которой первичен препарат, а не слово врача. Для этого Марусов предлагает менять не только законы фармацевтического рынка, но и само отношение людей к собственному здоровью, по возможности менять образ жизни, расселяться из городов в «зеленые зоны», а в инновационных нанотехнологиях отдавать предпочтение биотехнологиям.

Участники проектной сессии сошлись во мнении, что первым шагом, необходимом для нормализации фармацевтического рынка и усилению контроля за ним со стороны государства, должно стать создание межведомственной рабочей группы при Государственном антинаркотическом комитете, которая смог бы не только покончить с инерцией ведомственной «разноголосицы», но и сформулировать общие принципы решения соответствующих проблем.

 
 

Поместить ссылку в:

Опубликовать в своем блоге Livejournal Поделиться в Facebook Опубликовать в Twitter Добавить закладку в Google Добавить в Google Buzz Добавить закладку в Yahoo Поделиться ВКонтакте Поделиться в Моем Мире Добавить закладку в Yandex Поделиться в Одноклассники

 

Список проектов

Полный список

 

© «Проектное государство», 2011

Информация о проекте

Контактная информация:

E-mail: proektnoegosudarstvo@gmail.com

Сделано в OxMedia, 2011