Юрий Крупнов рекомендует

com/roslenkostroma.

Подробнее

От первого лица

Примите участие в проекте
Создайте свой проект
Версия для печати

О Чебоксарском водохранилище

02.03.2015 | Автор: Алексей Беляков

О Чебоксарском водохранилище и проблеме его заполнения (или незаполнения) можно услышать и прочитать немало удивительного, но, увы, далекого от реальности.

Например, свой опус «Волга выходит из себя» [Независимая газета, 27.05.2002.] Сергей Анисимов начал заявлением, что от предполагаемого подъема уровня Чебоксарского водохранилища до отметки 65 м (на 2 м выше нынешнего) Волга «может разлиться до размеров Великих американских озер».

Но площадь Великих озер составляет 253300 кв. км (одно только Верхнее озеро — 84130 кв. км), а проектная площадь Чебоксарского водохранилища при отметке нормального подпорного уровня (НПУ) 68 м (а не 65 м, это — УМО, см. ниже!) — 2170 кв. км, в 116,7 (сто шестнадцать и семь десятых) раза меньше.

Столь же достоверно и прочее содержание опуса, что вместе с изображенным С. Анисимовым пафосом защитника «простых людей» от происков их врагов — «речников и энергетиков…, дружно лоббирующих экологически и социально опасный проект», обязывает поставить в известность о фактах.

Неправда, что подъем уровня Чебоксарского водохранилища — некий новый проект. К тому же «экологически и социально опасный».

В 1981 г. было начато наполнение Чебоксарского водохранилища, за-проектированного как звено Волжско-Камского каскада водохранилищ, и его уровень был поднят до отметки 63 м для временной эксплуатации (в частности, чтобы пустить первые машины ГЭС) при недостроенных гидротехнических сооружениях. Затем сооружения были достроены, но почему-то водо-хранилище так и не заполнено до проектной отметки НПУ 68 м.

Замечательно, что в 1960-х гг., когда проект Чебоксарского гидроузла и водохранилища рассматривался экспертной комиссией Госплана, руководство «Гидропроекта» (он проектировал и гидроузел, и водохранилище, и обладал всей полнотой исходной информации) отстаивало отметку НПУ 71 м, отметка 68 м (на 3 м ниже!) была принята и утверждена госорганами в результате долгих дискуссий, устраивала всех, считалась (и была) оптимальной. А отметка 65 м — это уровень мертвого объема (УМО), ниже его вода в водохранилище никогда не опускается, выше ее (до НПУ) — полезный объем, т.е. та вода, которая хранится в водохранилище, и которую оттуда можно брать. При отметке 63 м водохранилища попросту нет. Польза проекта (экономическая, социальная, экологическая) при НПУ 68 м была тогда до-казана. Отказ от его осуществления лишает нас, население России, этой пользы.

А «доводы против подъема уровня воды», которые, по словам С. Аниси-мова, будто бы «всегда перевешивали», — того же качества, что и его пассаж о Великих озерах: поздравляю, гражданин, соврамши! — их просто не существует, этих «доводов».

НАЗАД, К «ТЕЛЯЧЬЕМУ БРОДУ»?

Волга издавна была главным путем сообщения России, ее еще в начале ХХ в. называли «артерией земли русской». Но высоко поднимаясь в полово-дье (до 15 м в районе Самарской луки), в межень на мелях (а их от Твери до Астрахани насчитывали несколько сотен) «матушка» позволяла перейти себя вброд.

Вот некоторые тексты и факты. По словам Главноуправляющего путями сообщения графа П.А. Клейнмихеля, осматривавшего Волгу в 1847 г., с июля месяца «вода упадает и оставляет на мелях одни узкие и извилистые проходы с крутыми поворотами. Эти проходы в продолжение лета несколько раз изменяют свое направление, и суда… нередко попадают на отмели, совершенно движение их останавливающие… И поэтому суда… принуждены об¬легчать груз свой распаузкою, со значительными издержками и потерею времени».

(«Распаузка» — разгрузка судна в мелкие суда («паузки») для уменьшения его осадки при прохождении мелей. Термин этот, еще недавно считавшийся забытым, вновь входит на Волге в употребление из-за незаполненности Чебоксарского водохранилища, о чем — ниже).

В Нижнем Новгороде с 1817 г. ежегодно проходила ярмарка, а на подходе к городу, в 10–12 верстах, находилась одна из самых знаменитых волжских мелей — Телячий брод.

Нижний Новгород, вид на Оку и Ярмарочную сторону Фото начала ХХ в.

В 1854 г. нижегородские судопромышленники писали графу Клейнмихелю, что «мелководье на Волге» при¬вело их «в самое отчаянное положение. Тяжелогрузные суда с товарами срочными к ярмарке, скопились в особенности у Телячьего брода, где, чтобы пройти через мель, надо было паузиться до 4 четвертей (0,7 м — А.Б.), а самые пароходы и конные машины сидели не менее 6 четвертей (т.е. имели осадку около 1,1 м — А.Б.)… Большая часть кладей на этих судах была до того срочна, что многие из нас готовились вы-грузить товары на берег и с огромными издержками довезти до Нижнего су-хим путем. О прочих же грузовых судах, плывших еще от Казани к Телячьему броду, никто из нас и не помышлял видеть их в Нижнем ранее глубокой осени».

Нижний Новгород, Ярмарочная сторона. Пристани на Оке Фото начала ХХ в.

Далее судопромышленники благодарили Клейнмихеля за принятые «самые верные меры» — командированный на Телячий брод подполковник Марченко смог «так быстро и удачно расчистить мель», что суда проходили ее с осадкой 6 четвертей, отчего «судовладельцы и торгующее сословие… были избавлены от огромных, в несколько сот тысяч, убытков».

В донесении самого Марченко подробно описана происходившая на Телячьем броду борьба со стихией. Самый драматический эпизод ее — когда глубина воды упала до 4 четвертей аршина (0,7 м), и на мель одновременно сели 25 судов. «Ниже мели стояло в ожидании возможности пройти через мель 130 разных судов, из которых многие паузились на самом фарватере». Мелководья были привычны, но в разные годы наибольшие затруднения возникали на разных мелях. Так, в 1891 г. нормирующим был Ураковский перекат: глубина на нем падала до 3 четвертей аршина (0,55 м). Пассажиров переправляли через мель на лодках, а грузовое движение с 1 по 11 августа, в самое горячее время Нижегородской ярмарки, было остановлено. За эти дни здесь скопилось более 300 судов с грузом. По словам историка Волги И. А. Шубина, «убытки были огромные, как для судовщиков, так и для владельцев товаров» — вообще, С. Анисимову (и не только ему) следует знать, что когда «речники… ратуют за повышение уровня воды», то они стремятся не увеличить свою прибыль (ее попросту нет — «речников», путейцев во всех странах содержит государство!), а уменьшить затраты судо- и грузовладельцев, и с ними — затраты на перевозки народного хозяйства в целом.

Добавлю, что в еще более маловодном 1897 г., благодаря титаническим усилиям землечерпательного флота МПС (до 1931 г. в его ведении находились все сухопутные и водные пути сообщения государства), судоходство на Волге не останавливалось: на 42 перекатах были сделаны судоходные прорези глубиною 6 четвертей аршина (около 1,1 м).

В дальнейшем объемы землечерпания росли, и в 30-х гг., перед началом реконструкции Волги, на ней гарантировались глубины: от Рыбинска до Горького 1,4 м, от Горького до устья Камы 1,9 м, от устья Камы до Астрахани 2,15 м. Теперь, после обращения Волги в каскад водохранилищ, по ней ходят суда «река-море» с осадкой до 3,5 м, а если бы Чебоксарское водохранилище было заполнено, то могли бы и еще на 1 м больше. В расчете на это строились суда — многие успели состариться, проходив всю свою жизнь с недогрузом, убыточным для народного хозяйства и оплачиваемого в конечном итоге населением.

Но и этого мало. В наши дни на Волге возродилось разорительное прекращение судоходства из-за мелководья — но уже не по вине стихии. Ведь подпор от Чебоксарской плотины должен был распространяться до Городецкого (Горьковского) шлюза, и будь так, суда свободно подходили бы к нему независимо от того, сколько воды из водохранилища выпускает ГЭС. Но подпора нет, и тут я должен прокомментировать слова С. Анисимова: «известно, что все последние годы проблему судоходности реки удавалось решить банальным углублением русла Волги с помощью земснарядов».

Все так. Но, во-первых, еще в 1860-х гг. специально откомандированные в Англию для ознакомления с постановкой там дела внутренних водных путей инженер-подполковники Комаров и Палибин (чины у путейцев были тогда военными), писали в своем отчете, что в Англии дноуглубление считается мерой очень дорогой и временной — до устройства соответствующих плотин («шлюзования» реки).

Во-вторых, действительно, несмотря на дороговизну, низкую эффективность и экологическую неблагоприятность дноуглубления, именно оно было основой улучшения судоходных условий рек в Российской Империи — СССР (в РФ этим вообще не занимаются). Кроме только Волжско-Камского каска-да, основы «Единой глубоководной системы ЕТР» — только здесь водные пути шлюзованы. И на участке Волги от устья Оки до Горьковского шлюза «банальное дноуглубление» делалось исключительно как временная мера, чтобы дать возможность судам нормально плавать до ожидаемого заполнения Чебоксарского водохранилища.

Но подпора нет и нет, русло копают и копают — и переуглубили, про-изошла «посадка уровней»: при том же количестве поступающей с Горьковской ГЭС воды глубина стала значительно меньшей (уже более, чем на 1,5 м). И осадку судов ограничивает теперь не русло, а пороги шлюзов — в мало-водные навигации суда уже не могли их проходить. Флот простаивал в ожидании небольших, подчас случайных подъемов уровня воды от работы ГЭС. Большегрузные суда класса «река-море» вынуждены были разгружаться — «паузиться», и ходят теперь еще более недогруженными. Пассажиров (в их числе и иностранных туристов) из крупных комфортабельных судов пересаживали на меньшие суда.

Словом, все — как в приведенных выше документах XIX века. Но тогда государство было на стороне судоходцев, избавляло их от убытков. Где же оно теперь?

А ведь помимо того, что наносится ущерб судоходству и, как следствие, всему населению (рост транспортных издержек вызывает рост цен), России угрожает утрата ее Единой глубоководной системы — она будет разорвана Городецким шлюзом на две изолированные части. (Все же, видно, не случайно в США внутренние водные пути находятся в ведении Министерства обороны!)

ЭНЕРГЕТИКА И НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ

Трудности и убытки судоходства — лишь часть проблемы. Чебоксарская ГЭС, работая при нынешнем уровне верхнего бьефа (водохранилищем его назвать невозможно), ежегодно недодает более 2 миллиардов киловаттчасов. Может показаться, что это немного — в целом Волжско-Камский каскад в средний по водности год вырабатывает почти в 2 десятка раз больше — 38 млрд. кВтч.

Но то, что недоработала Чебоксарская ГЭС, за нее все эти годы вырабатывали другие электростанции — тепловые (ТЭС), что за 30 лет составило 60 млрд. кВтч.

А это значит, что без реальной надобности из недр земли изъято и сожжено 22 млн. т высококачественного угля, уничтожено 50 млн. т атмосферного кислорода, а взамен выброшено 70 млн. т двуокиси углерода, 1 млн. т окислов серы и азота.

Этим не исчерпывается воздействие на окружающую среду недовыработки электроэнергии на Чебоксарской ГЭС — еще есть добыча и перевозки топлива, удаление с ТЭС и складирование золошлаковых отходов и пр., и пр. И по опубликованным в начале 90-х гг. данным академика И. П. Дружинина (ныне покойного), 1 млрд. кВтч электроэнергии, выработанной ТЭС на угле, с учетом всей ее технологической цепочки (начиная от добычи угля), вызывает от 100 до 226 преждевременных смертей населения. Большее число смертей относится к более густонаселенным территориям, к таковым у нас принадлежит и Поволжье. Значит, тридцатилетняя недовыработка Чебоксарской ГЭС из-за незаполненности ее водохранилища погубила 12 тысяч человеческих жизней. Как сатана любит показаться ангелом света, так и людоедство нередко прикидывается «заботой о простых людях»…

БЕЗ ВОДЫ – И НЕ ТУДЫ, И НЕ СЮДЫ

Сооружения Чебоксарского гидроузла от работы в режиме, далеком от проектного, разрушаются, особенно грунтовые плотины (их протяженность — более 3,5 км): железобетонное крепление откосов рассчитано на волновые воздействия при самом низком уровне воды («уровень мертвого объема») 65 м; теперь же, когда вода стоит еще на 2 м ниже, волны бьют по откосу ниже крепления, вымывают из под него песок, плиты крепления уже висят в воздухе, откос постоянно приходится ремонтировать каменной наброской… (Кстати, и в стоящих на суше, в сотнях метров от волжской воды причалах тоже есть нечто сюрреалистическое).

Но плотины построены, чтобы образовать водохранилище. А водохранилище — это место, где хранится вода, которую можно оттуда взять. А по оценке Лондонского института стратегических исследований, в ХХI веке главной причиной конфликтов и войн будет борьба за водные ресурсы: вода будет в ХХI в. тем же, чем в ХХ в. была нефть, и в недалеком будущем цена литра воды превысит цену литра бензина. Понятно: в самых густонаселенных частях земного шара без искусственного орошения ничто не растет, и сам человек, на две трети состоящий из воды, жить без нее не может. Водопотребление растет, речные воды приходится накапливать в водохранилищах, подавать к местам потребления с помощью насосных станций и каналов, и когда речного стока перестаёт хватать, воду приходится перебрасывать из других бассейнов. Отсюда и ее надвигающаяся дороговизна.

Поэтому всюду в мире и создавались, и создаются водохранилища. В США, например, крупных водохранилищ, объемом 0,1 км3 и более — 710, продолжают строить новые, и земли, на которых возможно создание водохранилищ в будущем, зарезервированы для этой цели в законодательном по-рядке. В РФ крупных водохранилищ — всего лишь 104, новые не строятся, построенные не заполняются, а сама мысль о необходимости строить новые водохранилища и отводить под них земли почему-то считается крамольной.

Плохо, когда воды мало, но плохо и когда много. Водохранилища, аккумулируя избыток воды, защищают людей и их имущество от наводнений. Руководству и жителям Нижнего Новгорода надо помнить, что до создания на Волге водохранилищ многие районы их города затапливались весенним половодьем часто, а Ярмарочная сторона — ежегодно. (А Ярмарочная сторона — это как раз то, что С. Анисимов называет «левобережным Нижним Новгородом с метрополитеном, жилыми зданиями» и пр.)

До создания на Волге каскада водохранилищ многие районы Нижнего Новгорода затапливались весенним половодьем часто, а Ярмарочная сторона — ежегодно. Фото начала ХХ в.

И когда повышенные сбросы воды через Волгоградский гидроузел вызывают ниже по Волге наводнения (из недавних большое — в 1994 г.), то это значит, что в Волжском бассейне не хватает аккумулирующих емкостей водохранилищ.

Наводнений могло бы и не быть, если бы не «табу» на подъем воды в водохранилищах (не только в Чебоксарском, но и в Нижне-Камском — о нем ниже). И половодье 2001 года топило не только Ленск: «табу» вынуждает к повышенным сбросам через Чебоксарский гидроузел, и тогда целую неделю был подтоплен пос. Кокшайск. (Кстати, в связи с Ленскими наводнениями уместно напомнить, что до создания на Волге каскада водохранилищ ледовые заторы были и на ней).

Водохранилища не только перераспределяют воду во времени количественно, но и изменяют ее качественно.

Увы, за пределами гидроэкологической науки всеобщим стало заблуждение, что водохранилища воду портят — наоборот, водохранилища очищают воду. И чем медленнее водообмен в водохранилище, тем более эффективно «работает» его экосистема, удаляя из воды загрязнения. И «цветение» воды — реакция на азотные и фосфорные загрязнения: «поедая» их, фитопланктон активно развивается и, благодаря фотосинтезу (он же зеленый!), обогащает воду растворенным кислородом. И будь Чебоксарское водохранилище заполнено, многие сотни тысяч жителей самих Чебоксар, а также населенных пунктов, расположенных выше и ниже их, получали бы из Волги во-ду много лучшего качества, чем теперь. Повторю: водохранилище — это место, где хранится вода, необходимая людям драгоценная пресная вода, которую можно оттуда взять. Поэтому существуют санитарные нормы устройства водохранилищ, и незаполненное Чебоксарское водохранилище грубо не соответствует санитарным нор-мам — площадь мелководий в нем многократно превышает нормативно допускаемую. Отсюда — недопустимый прогрев его водных масс, и недопустимо низкое качество воды.

НЕ ТОЛЬКО ЧЕБОКСАРСКОЕ, НО И НИЖНЕ-КАМСКОЕ

Все изложенное равно относится и к Нижне-Камскому водохранилищу. Проектная отметка его НПУ — те же 68 м. Реальный уровень тоже стоит ни-же УМО. Правда, там менее остра проблема судоходства (меньше грузопотоки), меньше недовыработка электроэнергии. Но зато быстрее водообмен и еще хуже качество воды.

Очевидно, проблемы обоих водохранилищ надо решать вместе. Их заполнение — вовсе не для «ведомственных интересов», а для пользы населения России, и власти должны, наконец, прекратить свое отмалчивание и ре-шить их судьбу. И если какие-то «руководители» когда-то противозаконно дали разрешения строить дачи в чашах будущих водохранилищ, или строить метро, которое будет затапливаться при их заполнении — пусть по справедливости ответят за свои «разрешения» и из своих (не государственных!) карманов оплатят необходимую реконструкцию метро и возместят гражданам, потерпевшим от их «разрешений», их убытки. Но Чебоксарское, и Нижне-Камское водохранилища должны быть заполнены. Для общей пользы всех нас — населения России.

Автор публикации: Алексей Беляков, генеральный конструктор разработки проектно-аналитического доклада «Речная доктрина Российской Федерации», кандидат технических наук, доктор географических наук, академик Академии водохозяйственных наук РФ.

Скачать проектно-аналитический доклад «Речная доктрина Российской Федерации»

 
 

Поместить ссылку в:

Опубликовать в своем блоге Livejournal Поделиться в Facebook Опубликовать в Twitter Добавить закладку в Google Добавить в Google Buzz Добавить закладку в Yahoo Поделиться ВКонтакте Поделиться в Моем Мире Добавить закладку в Yandex Поделиться в Одноклассники

 

Список проектов

Полный список

 

© «Проектное государство», 2011

Информация о проекте

Контактная информация:

E-mail: proektnoegosudarstvo@gmail.com

Сделано в OxMedia, 2011