Юрий Крупнов рекомендует

com/roslenkostroma.

Подробнее

От первого лица

Примите участие в проекте
Создайте свой проект
Версия для печати

ВЭБорочный подход...

06.02.2015 | Автор: Дмитрий Панюков

Сегодня Внешэкономбанк (ВЭБ) провёл брифинг, где анонсировал начало работы Фонда развития моногородов (ФРМ). Государство вновь берётся за их спасение. Напомним, в 2009-2010 годах, тогдашний Минрегион уже запускал программу помощи моногородам – тогда на эти цели было израсходовано около 22 млрд.руб. (из планировавшихся 27 млрд.). Нынешняя программа, реализуемая через ФРМ, рассчитана до 2017 года и предполагает вложение 35 млрд., что, с учётом инфляционных показателей, не сильно отличается от объёмов предыдущей. Заявленные цели ФРМ так же знакомы: «формирование необходимых условий для создания новых рабочих мест и привлечения инвестиций в моногорода с наиболее сложной социально-экономической ситуацией» – читаем мы на официальном сайте группы ВЭБ.

Надо признать «проблема моногородов» – явление не новое, широко обсуждаемое экспертами и СМИ. Дискурс этих обсуждений, похоже, уже стал пугать обывателя: «О, Боже, какой кошмар – у нас есть моногорода! Что же делать?». Но давайте попытаемся разобраться и ответить на вопрос: что же это за явление?

Моногорода – это один из столпов территориальной системы размещения производительных сил России – той системы, которая призвана обживать и осваивать наши бескрайние просторы, извлекая их несметные богатства и недра. По разным оценкам, населённых пунктов, попадающих под это определение, – от 300 до 450. Градообразующие предприятия моногородов обеспечивают более 60% добычи нефти, 80% газа, 50% угля, более половины от всей продукции черной металлургии, более 80% производства калийных удобрений и т.д. Не будет моногородов, городов малых – как, кто и что возьмёт на себя их работу?

По просторам Сибири и Дальнего Востока зашагают исполинские «робото-заводы», фантастические «харвестеры»? Но кто их видел? Их нет!

А если Россия утратит возможности извлечения ресурсов из своих территорий, то растеряет ключевые геополитические конкурентные преимущества…

Кроме того, Доля наукоемкой продукции, производимой в моногородах-наукоградах, как правило, составляет более 50%, в то время как в среднем по России — менее 10%. Нельзя забывать, также, что распределённая структура ЗАТО — «закрытых городов» — это стратегический фактор обороноспособности государства.

Так называемая «проблема моногородов» возникла с демонтажем породившей их единой хозяйственной системы, со всеми её связями, единым планом развития. Стихия рынка, нанося выборочные и не всегда предсказуемые удары, то по одной, то по другой отрасли, естественно поставила в ситуацию риска и неопределённости, а где-то и прямо дестабилизировала социальную среду поселений, напрямую зависящую от градообразующих предприятий. Зачастую приходится слышать идеи развития моногородов, основанные на опыте то европейском, то японском… Но этим идеям не достаёт адекватности.

Там города, врастая в агломерации, вплетаясь в развитые транспортно-логистические сети, составляют динамическую систему, допускающую быстрое перепрофилирование под требования рыночной ситуации, основанное на высокой мобильности населения, доступности ресурсов различного рода. С нашими же просторами всё иначе…

Таким образом – система малых и моногородов России, это не какой-то «перекос» или недочёт в советском планировании, это феномен нашей территории, объективно порождённый необходимостью освоения колоссальных пространств ограниченным количеством народонаселения.

Важно отметить, что некоторые исследователи отмечают наличие прямой корреляционной зависимости между вводом в строй новых моногородов и динамикой коэффициента жизнеспособности страны – важнейшего демографического показателя [1]. Корреляция достигает максимума на временном лаге в 20 лет, затем постепенно снижается, становясь на отрезке 50-80 лет нейтральной, а к 100 годам – отрицательной. Говоря простым языком, создание моногородов оказывает резко положительное, определяющее влияние на демографию страны, пока города «молоды» (до 30-40 лет), потом, если не происходит их развития, они остаются монопрофильными, то это влияние снижается, и после того, как города отметят вековые юбилеи, становится негативным.

Примечательно, что негативный перелом в советской демографии «совпал» по времени (60-е – 70-е годы прошлого века) с появлением разговоров о «неперспективных деревнях», что усугубилось дальнейшим прекращением активной фазы политики градостроительной экспансии. Мы перестали строить города, осваивать территории, и страна начала вымирать. В последние годы, данная тенденция лишь набирала обороты. В своём блоге Юрий Крупнов пишет: «В 2007 году на Дальнем Востоке я с ужасом увидел в официальных документах термин «неперспективные поселения». Теперь вот – неперспективные города. Далее с неизбежностью будет – неперспективная страна…»[2]. Как тут не вспомнить известные слова не менее известного менеджера и политика о вымирании «невписавшихся в рынок». Похоже с городами – та же история?

…Что бы вы сказали о человеке, пришедшем к врачу с заявлением: «у меня всё отлично, да вот что-то с лимфоузлами не так… может, удалим?». Некоторые представители власти очень похожи на такого человека, не правда ли?

Стоит понять: никакой проблемы моногородов не существует. Существует проблема способности государства осваивать и развивать территорию страны в интересах её населения, выражающихся, в первую очередь, в интересах демографии – том самом «коэффициенте жизнеспособности». Мы, население, хотим быть способными жить. Жить вместе с нашими городами – вот и весь сказ, вся проблематика.

Так что же делать? Как вернуть эту «жизнеспособность»? Сможет ли ВЭБ, его Фонд развития моногородов помочь, или всё будет как и пять лет назад, с захлебнувшейся программой Минрегиона? Эксперты высказывают опасения, что выделенных средств окажется недостаточно[3]: даже если «помогать» только первым 75-и из 313-и категорированных Минэкономом моногородов, им достанется по 500 миллионов, в то время, как для создания только одного государственного индустриального парка нужно от 1 до 2 миллиардов рублей.

В исследовании «Моногорода. Перезагрузка»[4], инициированном в 2013 году группой Олега Дерипаски «Базовый элемент», делается вывод, что только 45% моногородов обладают потенциалом индустриальной диверсификации, 35% прописаны «точечные меры», оставшемся же 20% – эвтаназия через «управляемое сжатие» или ликвидацию. Вот так… Грустно. Так что же, выхода нет? Мы полагаем – есть!

Разрешение проблематики моногородов лежит не в плоскости очередных бесплодных попыток создания «инвестиционных условий» (непонятно для какого инвестора, с каким проектом), а в создании конкретных стратегических инвестиционных проектов, задающих новые горизонты индустриального развития, через инновации, через глубокую переработку, создающих высокую добавочную стоимость (не путать с прибылью!), мультиплицируя создание перспективных рабочих мест в стратегических и смежных отраслях.

Мы не раз отмечали[5]: отсутствие таких проектов, проработанных, обоснованных, увязанных с целями государственного стратегического планирования, кооперируемых между собой — и есть сущностная, первоосновная проблема, губящая не только моногорода, но и весь хозяйственный комплекс современной России.

В то же время, ВЭБ видит функциями создаваемого Фонда: «выполнение функций проектного офиса по реализации инвестиционных проектов в моногородах; содействие в подготовке и (или) участие в реализации новых инвестиционных проектов в моногородах; формирование команд, управляющих проектами развития моногородов, и организация их обучения»[6].

Вот если управленцам банка развития и нового фонда хватит дальновидности не зарывать недостающие (но не малые!) средства в грунт беспрофильных инвестплощадок, а сконцентрировать всю активность, все силы и средства на разработке стратегических проектов развития, на их разворачивании через финансирование «нулевых циклов», шанс появится!

Проблема сможет быть решена! Далее эти проекты, качественно разработанные через привлечение ведущих экспертных команд России, скоординированные с министерствами и региональными правительствами через инструменты системы государственного стратегирования, могут уже быть подхвачены «инвестиционной лестницей» институтов развития – НВК, СМП, тот же ВЭБ… Далее – стратегические проектные пулы с привлечением инвестиционных партнёров по ШОС и БРИКС, производственная и ресурсная кооперация между поставщиками, смежными проектами, подъём роли социальной ответственности бизнеса, всё то, о чём так много говорится…

Только бы хватило дальновидности!...

[1] Источник: http://rusrand.ru/analytics/problemy-monogorodov

[2] Источник: http://echo.msk.ru/blog/kroupnov/1260510-echo/

[3] Источник: http://www.gazeta.ru/business/2014/09/04/6203105.shtml

[4] Источник: http://www.basel.ru/monogoroda/

[5] Юрий Крупнов: «У нас дефицит проектов, а не инвестиционных средств»: http://www.gosrf.ru/news/8037/

[6] Официальный сайт ВЭБ: http://www.veb.ru/strategy/region/mono/#fond

Источник публикации: Экономик и мы

 
 

Поместить ссылку в:

Опубликовать в своем блоге Livejournal Поделиться в Facebook Опубликовать в Twitter Добавить закладку в Google Добавить в Google Buzz Добавить закладку в Yahoo Поделиться ВКонтакте Поделиться в Моем Мире Добавить закладку в Yandex Поделиться в Одноклассники

 

Список проектов

Полный список

 

© «Проектное государство», 2011

Информация о проекте

Контактная информация:

E-mail: proektnoegosudarstvo@gmail.com

Сделано в OxMedia, 2011