Версия для печати

Может ли РусГидро построить ГЭС?

01.10.2013 | Автор: Александр Беляков

В СМИ появились сообщения, что ОАО РусГидро, вдохновленное катастрофическим наводнением на Амуре, считает, что в бассейне Амура «необходимо строительство новых ГЭС с емкими водохранилищами, а также контррегулирующих ГЭС» и предлагает построить по одной ГЭС на Шилке, Зее и Нимане, и по две — на Селемдже и Большой Уссурке. Но без грубого нарушения законов Российской Федерации это невозможно.

Что предлагает РусГидро, и что должно быть?

Нетрудно заметить подтасовку: ГЭС не защищает от наводнений. От наводнений защищает водохранилище, аккумулируя избыточную воду, а потом отдавая ее в маловодный период. И водохранилищу, чтобы защищать от наводнений, вовсе не нужна ГЭС, сброс воды из него («попуск») можно делать через любой водовыпуск.

В нынешней России ГЭС — коммерческое предприятие. ОАО РусГидро, вознамерившись получать прибыль от продажи электроэнергии, предлагает построить несколько ГЭС, а при них — водохранилища, которые вполне аналогичные складам топлива на тепловых электростанциях. Защита от наводнений с помощью этих водохранилищ — дополнительный эффект при получении прибылей от работы ГЭС. Он может быть реализован при наличии в водохранилище к началу паводка свободной емкости («предпаводковая сработка»), а может и нет — если коммерсанты пожелают для максимализации прибыли (выработки ГЭС) поберечь «топливо», воду в водохранилище.

Государство, будучи обязано заботиться о населении (а разве не так?!), должно строить на реках водохранилища. Они и от наводнений защитят, и воду для всех надобностей дадут, и судоходные условия радикально улучшат, и рыба в них разведется, и т.д. и т.д. А при каждом водохранилище — ГЭС, и доход от сбыта выработанной ею электроэнергии сначала покроет затраты на строительство и обустройство ложа водохранилища, а потом может направляться на социальные нужды.

Две плотины или каскад?

«Контррегулирующие ГЭС» — СМИ почему-то поместили этот редкий и мало кому известный термин без комментариев. А зря.

ГЭС в этот термин включена лишь из любви РусГидро к прибылям. Контррегулятор — не ГЭС, конечно, а водохранилище, подпирающее участок реки ниже основного водохранилища (регулятора) с ГЭС, его нижний бьеф. Водохранилище-контррегулятор может также называться буферным водохранилищем или контрбьефом. У него должна быть своя плотина, может быть и ГЭС. Его задача — уменьшать нежелательный для всех размах колебаний уровня воды, обусловленных неравномерностью работы мощной ГЭС — осуществление той простой мысли, что нижний бьеф водохранилища-регулятора с ГЭС должен быть подперт.

Но такая двухплотинная схема использования водной энергии крупного водохранилища морально устарела уже к 1930-м годам!

Она, например, разрабатывалась Министерством путей сообщения в 1916–20 гг. в проекте шлюзования Днепровских порогов с «утилизацией водяной силы», но была отвергнута в конце 1920-х гг. в связи с перспективой реконструкции Днепра в непрерывный каскад водохранилищ, в результате осуществления которой нижний бьеф затопившего в 1932 г. пороги Днепровского водохранилища подперт Каховским водохранилищем (1956), а само Днепровское  водохранилище стало нижним бьефом Днепродзержинского водохранилища (1964), и т.д.

В непрерывные каскады реконструированы практически все реки Европы, Азии, Северной Америки: например, Рейн — каскад из 21 ступени, Миссисипи — из 32 ступеней, и т.д. И в нашей стране такую реконструкцию рек в конце 1920-х гг. начали, но в 1960-х гг. почему-то бросили, не закончив даже и начатого (Днепр — 6 ступеней, Волга — 8 ступеней).

А вместо этого впаривают двухплотинные схемы (контрбьеф есть у Саяно-Шушенской ГЭС, запланирован у Бурейской ГЭС), истинный смысл которых — максимализация энергоотдачи и прибылей от коммерческого использования водной энергии, но такая, чтобы не вякали о непомерном размахе суточных колебаний уровней воды в нижних бьефах ГЭС.

Река - собственность?!

В нормальном правовом пространстве получение коммерческой выгоды возможно только от вещей, находящихся в собственности коммерсанта.

А текущая вода (aqua profluens) по своей природе не может быть объектом собственности, она, как и солнце, воздух, море (и, кстати, берега морей и рек) — общая (в терминах римского права — «res omnium com­munes, вещь всеобщая»). Это — вечная как мир и неоспоримая истина.

Но вспомним: нынешний режим шел к власти под лозунгом «возрождения той России, которую мы потеряли». Да, «еры» на вывесках возродили…

А в Российской Империи были воды общего пользования, общее право на них со временем расширялось, и с 13 июня 1890 г. для причисления к ним данной реки стало достаточно лишь констатации ее технической пригодности для сплава. Комментируя это узаконение, выдающийся инженер, общественный деятель и видный чиновник МПС В.М. Лохтин писал в 1907 г.: «А так как по всякой реке, даже самой незначительной, можно во время высоких вод сплавлять лодки, бревна или плоты, то границ вод общего пользования… по нашему закону нет».

Промышленное (коммерческое) использование «водяной силы» вод общего пользования было невозможно: она «не входит в сферу права берегового владельца, а правительство, не будучи собственником судоходных рек, не имеет права на нее тоже, не может приобрести ее путем экспроприации, а, следовательно, и предоставить третьим лицам». (Так в 1889 г. Кассационный департамент Сената мотивировал отказ в разрешении деятельности петербургского «Об­щества электропередачи силы водопадов»).

И сколь бы абсурдным и противоестественным это ни было, но нынешние российские законы объявляют реки объектом собственности — государственной (Водный кодекс, ст. 8).

Законы нынешней России, гидроэлектростанции и РусГидро

Но если река — государственная собственность, то и получателем прибыли от сбыта электроэнергии ГЭС на ней может быть только собственник — государство.

ОАО РусГидро — не государство. Будучи собственником гидротехнических сооружений и ГЭС с ее оборудованием, оно обязано нести все расходы по их эксплуатации, но получать прибыль от не принадлежащей ему текущей в реке воды — не вправе.

Ибо едва ли кто будет оспаривать простой тезис, что энергоноситель, энергию которого кто-то использует в своих целях, должен быть объектом его собственности.

Так, чтобы поехать на автомобиле, я должен сначала стать собственником некоторого количества бензина (купить), а чтобы выработать на тепловой электростанции электроэнергию для продажи, ее владелец должен купить соответствующее количество угля (или иного топлива). Если же я бензин не куплю, а, например, залью в бак своего автомобиля из стоящей возле соседнего гаража канистры, то поездка моя приобретет (мягко говоря) противоправный характер. По аналогии с этим казусом следует признать противоправной и выработку электроэнергии при помощи топлива, не принадлежащего владельцу электростанции.

ОАО РусГидро не является собственником ни реки, ни энергоносителя (текущей в реке воды), собственник по российским законам — государство. Но присвоение принадлежащей государству водной энергии (традиционное название такого деяния — казнокрадство) почему-то оборачивается для акционеров ОАО РусГидро не нарами в местах, не столь отдаленных, а нарастающими сверхприбылями: себестоимость производства электроэнергии на ГЭС была в конце 80-х гг. в среднем в 8 раз ниже, чем на ТЭС, в середине 1990-х гг. в 13–15 раз, а сейчас — коммерческая тайна.

Далее. По ст. 39 Водного кодекса, только собственники водных объектов вправе осуществлять на них гидротехническое строительство. А собственник рек ― опять-таки государство. А у него нет органов для гидротехнического строительства, только войска и спасатели, от которых во время наводнений героически сыпется песок — в дамбы…

Кроме того, в России любые гидротехнические проекты могут осуществляться только в соответствии со «Схемами комплексного использования и охраны водных объектов» (СКИОВО) — это вменено Водным кодексом Российской Федерации, ст. 33. Насколько известно, в СКИОВО бассейна Амура предлагаемых РусГидро новых ГЭС нет. Следовательно, надо или отменять узаконенную на 15 лет СКИОВО (и тогда зачем она вообще нужна?!), или признать, что предлагаемое ОАО РусГидро строительство в бассейне Амура незаконно.

Конституция Российской Федерации…

Полагаем, что «действующая» Конституция все-таки должна действовать, и при строительстве плотин и создании водохранилищ ее гарантии должны быть обеспечены.

Но при ставшем привычным с начала 1960-х гг. перекрытии реки плотиной без судопропускных сооружений, проход по реке становится фи­зически невозможным, река утрачивает способность служить путем сооб­щения, а общее право пользования ею в таком качестве оказыва­ется не осуществимым (ликвидированным). Это противоречит статье 34 Конституции Российской Федерации:

а) становится невозможным функционирование воднотранс­портных предприятий (а равно и водная перевозка грузов самим их владельцем), то есть уничтожается право «предпринимательской или иной не запрещенной законом экономической деятельности» — ст. 34.1;

б) уничтожается возможность выбора того или иного вида транспорта для перевозки (водный, железнодорожный, автомобильный), водный транспорт выводится с рынка транспортных услуг, перевозки монополизируются железнодорожными или автотранспортными предприятиями. Поэтому такое гидротехническое строительство подпадает под запрет ст. 34.2: «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию».

Кроме того, переселение жителей на другие места в связи с заполнением водохранилища есть ни что иное, как принудительное отчуждение их имущества. Но по Конституции РФ (ст. 35.3) оно может быть произведено только для государственных нужд.

В связи с этим заметим вскользь, что по законам Российской Империи принудительное отчуждение недвижимых имуществ было возможно только «для государственной или общественной пользы» (Свод Законов…, т. Х, ч. 1, ст. 575), а защита от наводнений или улучшение судоходных условий рек, будучи безусловно общественно-полезным, не обязательно нужно государству!

В соответствии со ст. 35.3 Конституции РФ, прежде чем выдвигать проект постройки новой ГЭС, должна быть удостоверена государственная нужда и в ней самой, и в затоплении земель для нее. А поскольку государство не станет собственником предлагаемой ОАО РусГидро новой ГЭС, а лишь соучастником этого коммерческого предприятия, то никаких реально-правовых доказательств того, что эта ГЭС действительно нужна государству, и нет, и не может быть.

Итак, российские законы идут вразрез с естественными законами, и с отечественной правовой традиции, а вместе с тем они блокируют гидротехническое строительство на реках.

Поэтому в России при обилии рек — острый дефицит водохранилищ. Именно в этом, а отнюдь не в «глобальных изменениях климата» — причина постоянных бедствий то от избытка вод, то от их недостатка.

Поэтому в России больших плотин (то есть плотин высотою больше 15 м) в 403 раза меньше, чем в КНР, в 105 раз меньше, чем в США, в 42 раза меньше, чем в Индии, в 40 раз меньше, чем в малюсенькой Японии, и т.д.

Поэтому заведомо не могут быть осуществлены и выдвигаемые ОАО РусГидро (будто бы «для защиты населения от наводнений»!) проекты нескольких новых ГЭС на Дальнем Востоке. Правда, такая имитация деятельности позволяет кому-то попиариться, демонстрируя свои «высокие цели».

Что делать?

1. Национализировать действующие гидроэлектростанции (их приватизацию следует в судебном порядке признать незаконной и потому ничтожной).

2. Взыскать с виновных в незаконном присвоении принадлежащей государству прибыли от сбыта электроэнергии действующих ГЭС всю эту прибыль с момента их «приватизации».

3. Приблизить к естественным и традиционно-правовым реалиям водное законодательство: признать, что воды физически не могут быть объектом собственности, но объектом общего права, и что обязанность государства — охрана и расширение этого общего права, и при этом признать, что

охрана общего права на воды состоит в сохранении естественных (улучшенных искусственных) качеств вод (чистоты, объема, режима), включая их восстановление, а также в недопущении (пресечении) действий, препятствующих осуществлению общего права на воды,

а расширение общего права на воды состоит в улучшении естественных качеств вод (состава, режима), включая прекращение (предотвращение, уменьшение) вредных воздействий вод, а также в соз­дании межбассейновых соединений (соединение разделенных в естественных условиях вод открывает возможность пользования водами смежного бассейна и самого соединения).

3. Признать за государством в связи с расширяющей общее право на воды реконструкцией речных систем, право использования водной энергии рек и запретить устройство плотин и водохранилищ без гидроэлектростанций.

4. Запретить, как стесняющее общее право на воды, устройство на реках сооружений, препятствующих пользованию ими как путями сообщения, и предписать построить в действующих подпорных гидроузлах сооружения, позволяющие воднотранспортным средствам беспрепятственно пользоваться транзитным путем.

5. Для реального (а не нынешнего, бумажно-имитационного) управления водными ресурсами, следует образовать специальное ведомство: Министерство водных ресурсов, в состав которого вошли бы действующие ГЭС, нынешние бассейновые структуры Минтранса и Минприроды, а также все остальные принадлежащие ныне разным владельцам пруды и водохранилища на реках с их подпорными сооружениями.

В результате все гидротехнические сооружения на всех реках РФ получат одного, и притом ответственного, владельца, и появится возможность проведения единой водохозяйственной политики.

Между прочим, канут в небытие умопомрачительные и уже приведшие к авариям  факты, когда составляющие один и тот же напорный фронт одного и того же комплексного гидроузла сооружения принадлежат разным владельцам (замечательно, что требующие расходов, но не приносящие дохода судоходные шлюзы принадлежат государству, а приносящие доход гидроэлектростанции – ОАО РусГидро).

Улетучатся умные мысли и их нынешняя реализация о взимании с населения (а с кого же еще?!) налогов за протекание воды по проточным трактам гидротурбин, или поборов за прохождение судов через шлюзы и плавание по водохранилищам, которые специально для того и созданы: в 1934 г. задача реконструкции Волги определялась как «тройная — транспортно-ирригационно-энер­ге­тическая», а отнюдь не как «дивиденды-акционерам-приносящая».

Часть прибыли, получаемой государством от сбыта эле­к­троэнергии ГЭС (ее следует определить законодательно), сможет перераспределяться внутри Министерства водных ресурсов и направляться на осуществление комплексных водных проектов и связанное с ним наращивание мощностей ГЭС.

Какими должны быть эти проекты?

Давно существует концепция, увязывающая решение разнородных водных проблем в единое целое. Она предполагает постепенную реконструкцию рек России в сеть шлюзованных глубоководных путей (каскадов подпертых плотинами бьефов — водохранилищ), объединенную межбассейновыми каналами, причем гидро­энерге­ти­че­с­кий потенциал рек должен быть использован гидроэлектростанциями при ступенях каскадов. За всем этим закрепился термин «Объединенная водная система (ОВС) России и сопредельных стран».

Действующей частью ОВС является Единая глубоководная система Европейской части РФ с ее водохранилищами, гидроэлектростанциями, межбассейновыми соединениями (Канал им. Москвы, Волго-Дон, Волго-Балт, Беломоро-Балтийский канал).

В своем развитии ОВС сможет выполнять функции Единой водохозяйственной системы: ее водохранилища будут регулировать речной сток, защищая от наводнений  и давая воду в маловодья, а межбассейновые судоходные соединения смогут при надобности передавать воду в смежные бассейны.

«Объединенная водная система России и сопредельных стран» — инновационная разработка СОПСа.

А.А. Беляков,

зав. сектором водного хозяйства СОПС,

 

к.т.н., д.г.н.