Две интеграции и некоторые мысли о Плане «Б»

28.09.2013 | Автор: Юрий Царик

На текущей неделе мы стали свидетелями двух очень знаменательных, символичных событий, имевших место с перерывом менее чем в сутки. 24 сентября в Беларуси был официально представлен и опробован на практике главой администрации президента Беларуси Андреем Кобяковым новый белорусско-украинский вертолет «Ми-8МСБ».

Машина была создана украинской компанией «Мотор Сич Богуслаев» и принадлежащим ей Оршанским авиаремонтным заводом. Используя «коробку» советского Ми-8, белорусско-украинская команда оснастила его уникальным новым двигателем, который позволяет вертолету демонстрировать отличные характеристики (в том числе по ряду параметров – рекордные для мирового вертолетостроения). Серийное производство этих машин планируется организовать на Оршанском авиаремонтном заводе к 2015 году.

Спустя совсем немного времени в Москве Совет Федерации одобрил законопроект, утверждающий «реформу» Российской Академии Наук. Реформу, которая экспроприирует материально-техническую базу российской фундаментальной науки и, очевидно, с этой самой фундаментальной наукой вскорости покончит.

Эти два события, поставленные в один ряд, производят неизгладимое впечатление. С одной стороны – сложный и успешный коммерческий машиностроительный проект (пусть и на основе все того же советского наследия) двух стран, испытывающих крайне серьезные экономические трудности. А с другой стороны – запуск процесса ликвидации института, который реально может обеспечивать технологическую состоятельность российской экономики (и евразийской интеграции) на основе выработки фундаментальных научных знаний, в «богатой» России.

Эти два события представляют собой образ двух интеграций. Да, именно так: лишение РАН материально-имущественной состоятельности – это шаг, имеющий прямое отношение к евразийской интеграции. Поскольку ликвидация российской фундаментальной науки означает, что Москва не намерена формировать Евразийский экономический союз как самостоятельный промышленно-технологический центр и поэтому в науке не нуждается. Тем самым ЕАС декларируется как форма передела собственности и власти на постсоветском пространстве, используемая для того, чтобы московские коллеги могли на более приятных для себя условиях договориться с Вашингтоном о своей дальнейшей судьбе.

В такие моменты невольно возникают мысли о плане «Б». Что такое план «Б»?

План «А» - это всеми правдами и неправдами перевести евразийскую интеграцию в формат совместного развития, формирования самостоятельного промышленно-технологического центра, упорядоченного и сильного внутреннего рынка и обеспечения высокого качества жизни населения.

План «Б» - это восприятие евразийской интеграции как неизбежного зла, потенциального источника ресурсов и усиленный поиск возможностей встроиться в глобальную архитектуру власти и собственности на автономных условиях, за рамками евразийский интеграционных институтов. И здесь тоже есть о чем подумать. На каких условиях и по каким направлениям кооперироваться с Украиной? На каких условиях вливаться в западные ТНК? Добиваться локализации на своей территории сборочных мощностей или бороться за кадровые программы, НИР и НИОКР? И если второе, то по каким направлениям? Присоединять ли БелАЗ к Caterpillar или скооперироваться с Китаем? С каким лидирующим мировым производителем слить МАЗ? И так далее и тому подобное.

Работа по плану «Б» не такая интересная, жизнерадостная и вдохновляющая, как по плану «А». Но ведь надо же как-то жить, даже при крушении плана «А».

Судьба последнего вместе с законопроектом о реформе РАН все еще решается, сейчас уже – президентом России. Но надо понимать, что отказ от разрушения РАН вовсе не равнозначен переходу к плану «А».

Россия должна четко и недвусмысленно обозначить свое намерение формировать в рамках евразийской интеграции самостоятельный промышленно-технологический центр, обозначить приоритетные направления этой работы и определить ответственными за ее выполнение людей, способных эти приоритеты реализовать.

И здесь очень важно придерживаться крайне взвешенного, рационального и мудрого подхода. План «А» - это не война с Западом и полная автаркия России и Евразийского экономического союза. План «А» - это третичная индустриализация по 5–7 ключевым направлениям (например, авиация, космос, судостроение, приборостроение, робототехника, ядерная и термоядерная энергетика, железнодорожное машиностроение и все это – на собственной научно-технологической и станкоинструментальной базе) плюс территориально-пространственное развитие наших стран. И то, и другое возможно на вполне себе рыночных основаниях при роли государства, вполне отвечающей передовому мировому опыту участия государства в организации экономического развития.

Но для того, чтобы реализовать это, правительство России, ответственное за экономическую политику, должно работать над решением данных задач, а не заниматься ликвидацией научных институтов, обворовыванием матерей и пенсионеров и спекуляциями на московской недвижимости. Для этого в России должно быть Правительство Развития, которое методично и неуклонно, без броской риторики и вычурных инициатив будет проводить в стране третичную индустриализацию и тем самым выстраивать новый, проектный, контур Евразийского экономического союза.