Юрий Крупнов рекомендует

com/roslenkostroma.

Подробнее

От первого лица

Примите участие в проекте
Создайте свой проект
Версия для печати

«В ближайшие 2-3 года цены на углеводороды упадут, нас ждет экономическая катастрофа»

25.09.2013 | Автор: Евгений Сеньшин

«Погром» Академии наук, убаюкивающие «мантры» о национальной идее на недавнем заседании Валдайского клуба, декоративные правительственные полумеры с «подморозкой» тарифов естественных монополий – все это в сути своей говорит об одном и том же: властесобственнические кланы изо всех сил тормозят развитие страны, полагает участник «Валдая» председатель межрегионального общественного «Движения развития» Юрий Крупнов. Одолеет ли их Путин? И на кого ему опираться в этой борьбе?  

- Юрий Васильевич, сделав в свое время ставку на сырьевую модель, нынешняя власть заставила всех остальных работать на сырьевые отрасли, естественные монополии. Рост тарифов на их услуги убивает нашу экономику. Результат – практически нулевой промышленный и вообще экономический рост. В последнее время правительство спохватилось и обещает заморозить тарифы. Но любому здравомыслящему человеку ясно, что это совершенно недостаточная мера. А запас времени для реформ истекает. Что нас ждет?

- Конечно, период действия этой модели подходит к концу. Это похоже на ситуацию, когда родители оставили в холодильнике еду, а нерадивые дети постепенно все съели. И однажды открывают, а там все пусто. Я имею в виду, что все эти годы мы проедали потенциал СССР, а теперь проедать больше стало нечего. Я бы даже не стал такую модель называть экономической. Это было паразитированием на запасах, накопленных в предыдущие годы. И даже добыча нефти и металлов – это результатов заделов 60-80-х годов.

В ближайшие 2-3 года цены на углеводороды начнут падать. И тогда станет очевидным, что никаких собственных сил, достаточных для экономического выживания, у страны не осталось. Даже если цены на нефть не будут падать в абсолютном долларовом выражении, все равно скажется постоянно наращиваемая внутренняя девальвация доллара. Нынешние 100 долларов за баррель по факту это то же самое, что 15 лет назад 15 долларов. Поэтому мы все равно идем в пике и впереди нас ждет экономическая катастрофа.

- Но ведь еще недавно мы успокаивали себя тем, что цены на нефть останутся прежними еще лет 20-30 и Россия худо-бедно проживет за счет этого. А там что-нибудь придумают…

- Дело в том, что не только наша экономика падает, но и мировая тоже. Или, как сказал на «Валдае» Владимир Путин, «припала». Мы можем также наблюдать, например, падение экономики Китая. Причина - в падении рынков доллара и евро. Ситуация в мировой экономике определяет ситуацию в России. Это хорошо заметно по рынку металлов. У вас в Свердловской области кризис металлургической отрасли хорошо заметен на примере заводов Дерипаски, я имею в виду ситуацию на Богословском алюминиевом заводе. То же самое с его заводами в Приморье. Размер долга Дерипаски уже давно вышел за 10 млрд долларов. А внешний долг России превысил 730 млрд долларов, притом что наши золотовалютные запасы находятся на уровне 500 миллиардов. Можно еще указать на огромный объем невозвратных кредитов со стороны населения.

- В таком случае, какие варианты есть у России? На «Валдае» вы говорили о необходимости «прорывной повестки». Что имеется в виду?

- Парадокс в том, что Путин в своих предвыборных статьях, по сути, сформулировал эту повестку. Но власть ее никак не реализует. И даже забывает ее конкретизировать. Было сказано, что России нужна новая индустриализация (понятно, что это индустриализация не отверточного типа), а также восстановление технологического суверенитета. Путин недавно говорил, что нам нужен внутренний рынок – он у нас ничтожен, его нужно воссоздавать. Это и есть новая индустриализация. В итоге все сводится к фундаментальным знаниям.

Но что мы видим на самом деле? Происходит разгром РАН во имя каких-то частных интересов. Когда-то у нас были наукограды, в которых были сосредоточены прикладные НИИ. Но сегодня их нет. Прикладные НИИ уже давно разгромлены и отсутствуют как класс, проектно-конструкторские бюро и инжиниринговые фирмы находятся в ничтожном состоянии. И вся наша индустриализация сводится к вторичной, заимствованной отверточной сборке. В направлении индустриализации у нас полный провал.

Второй момент прорывной повестки связан с Евразийским союзом. Опять же в декларациях он вроде обозначен, но никаких реальных шагов нет. Таможенный союз – это лишь надстройка. Евразийский союз без  мощного источника новых технологий и конкурентоспособных товаров на мировом рынке невозможен. Все это мы видим на примере Украины: она уходит в ЕС в связи с тем, что у нас полностью разрушены кооперативные цепочки в сфере машиностроения. Мы не нужны друг другу. И в этом смысле Евразийский союз не строится.

И третья составляющая — это мощное развитие регионов (при этом столица России, я убежден, должна быть перенесена за Урал). Но здесь тоже ничего не происходит. И Дальний Восток вымирает быстрее, чем европейская часть России. Молодежь бежит оттуда.

Эти три пункта — ключевые. Но, к сожалению, эта повестка, требующая, будем правдивы, непростых и даже трагических решений, не предлагается.

- Вы упомянули Академию наук. Разве реформы в РАН не есть чистка или перезагрузка этой системы? Ведь речь идет о том, что академические структуры непрозрачны, вместо науки занимаются хозяйственной деятельностью. Каков их реальный вклад в экономику? К тому же опыт передовых стран, той же «Силиконовой долины», говорит, что технологии, в которые готов инвестировать бизнес, рождаются в частных инновационных компаниях, а не в госструктурах.

- Все не так. «Силиконовая долина» не имеет к нашей реальности никакого отношения. В нашей стране именно РАН является  основой фундаментального знания и нашего политического суверенитета. Да и «Силиконовая долина» в основе своей имеет госзаказы военной машины США. И с точки зрения исполнения государственных заказов «долина» жесточайшим образом централизована. В России же, кроме РАН, фундаментальные знания никто производить не может. А без них и никакого технологического суверенитета, самостоятельности и независимости страны быть не может. В этом смысле «прозрачность» и «открытость» - вторичные признаки, первична продуктивность. Но для этого нужно заново создавать всю систему производства технологий на основе фундаментального знания. Иначе мы станем третьестепенной, микрорегиональной полуколониальной страной.

А то, что вы называете реформой, в действительности - захват имущества РАН рейдерами от государства. В конце концов собственность академии просто растворится, аннигилирует, как и в предыдущие волны приватизации. Расщепить РАН на «науку» и «имущество» в целях приватизации значит убить фундаментальную науку и технологический суверенитет страны и окончательно превратиться в колонию. Без академии, без прикладных НИИ, проектно-конструкторских бюро останутся только массовые отверточно-колониальные производства как филиалы глобальных транснациональных корпораций. Ну и торговля. Поэтому вопрос разграбления РАН – он не об академии, а без всякого преувеличения - о судьбе страны, ее развитии или смерти. Надеюсь, Путин это понимает и не подпишет закон.

- А как с прорывом сочетается Евразийский проект? Мне доводилось общаться с российскими транспортными компаниями, они ропщут на Таможенный союз. Их конкуренты из Казахстана и Беларуси в итоге получили больше преференций на территории России. Какие доли рынка дает Россия участникам Таможенного союза, а какие они дают в обмен ей! В чем тогда для нас экономический смысл?

- Безусловно, в нынешней модели существования России все выгоды от каких бы то ни было проектов будут получать иные субъекты. Анализ экономической выгоды Таможенного союза показал, что основным его бенефициаром вообще стала Турция, посредством Казахстана. Еще раз подчеркну: без науки, технологий и промышленности идти куда-то бессмысленно. Сначала нужна повестка развития своего технологического суверенитета. И только после этого можно создавать какие-то интеграционные проекты. А то, что происходит сегодня, больше похоже на попытку подкупить два соседних государства. Ни о каком прорыве и говорить нечего.

- Одно из препятствий для модернизации – властесобственнические, коррупционные кланы, которые сформировались вокруг ресурсных отраслей. Модернизация экономики – это и модернизация общественно-политической сферы. А оно им надо? Есть ли возможности преодолеть эти клановые интересы? Решится ли на это сам Путин?

- Преодоление коррупции не самоцель. Чаще всего, когда говорят «давайте бороться с коррупцией», это означает, что кто-то хочет убрать соперника и занять его хлебное место, продолжив осуществлять коррупцию. Поэтому просто борьба с коррупцией ничего не даст.

Самоцель – реализация прорывной идеи развития. С ее реализацией будет разрушена и коррупция. Мы все время оцениваем это явление с точки зрения морали. Но коррупция — это следствие отсутствия четких задач развития, когда в стране и на государственном уровне нет понимания: чего именно мы хотим достичь. Нужен проект, а у него должна быть повестка. Мы же живем в «новозаветной» культуре, в которой «вначале было Слово». Повестка, переведенная в конкретные задачи, за исполнение которых лежит персональная ответственность, это начало всего.

Возьмем космодром «Восточный», который строится в Амурской области. Если бы мы четко сказали, что создаем Дальневосточный космический кластер, лучший в мире космодром, то те, кто будет на этом пытаться «пилить» бюджетные средства, сразу попадают в некомфортную зону. Но поскольку говорится, что мы там строим что-то, откуда что-то куда-то когда-то полетит, создается идеальный заповедник для воровства. И ничего, кроме как воровать, там больше делать бессмысленно.

То есть у Путина не появится никакого ресурса для борьбы с коррупцией, если не будет прорывной повестки. А его вместо этого регулярно загоняют в абстрактные рассуждения о национальной идее, как это было на том же «Валдае». Это свидетельствует о том, что коррупционные кланы убивают повестку развития. Поиск национальной идеи придумал еще Борис Ельцин и его сподвижник Георгий Сатаров. С тех пор мы ее ищем.

- Допустим, прорывная повестка оглашена. Но тогда появятся обиженные - те самые, кому комфортно в нынешней экономической модели: чиновники и связанные с ними бизнесмены. Между прочим, опора нынешнего режима. На какие страты тогда нужно будет опираться Путину? Кто поддержит его, кто будет на местах осуществлять прорыв?

- Сегодня Путину не на кого опираться. Сложилась странная ситуация: по сути дела, весь тот электорат, который и позволил Путину в очередной раз стать президентом, отогнан. За последний год произошел ренессанс неолиберальной повестки. Но это не означает, что надо впадать в отчаяние и ничего не делать. Это означает, что Путину нужно создавать новую страту на основе молодежи. Должен состояться уникальный молодежный призыв под реализацию прорывного проекта в стране. Никаких других способов нет. Это поддержит большинство населения, которое поймет, что прорыв делается в его собственных интересах.

- Но мы уже видели попытки рекрутировать молодежь для поддержки власти - движение «Наши», «Молодую гвардию». Олицетворением этого социального лифта для молодежи стала такая феерическая профанация, как Света из Иванова.

- Да, это было похоже на отряды хунвейбинов в период культурной революции в Китае. Согласен, это провальный политтехнологический проект. Нужны не конъюнктурщики, а молодой класс развития. Каждый член такого класса должен понимать, что на нем лежит персональная ответственность за исполнение конкретной задачи. И если он ее не выполнит, то потеряет все. И наоборот: выполнив, получит колоссальные выгоды. К сожалению, власть пока не готова к пониманию этой проблемы.

- На ваш взгляд, в принципе у Владимира Путина есть потенциал руководителя, способного обеспечить прорыв? Ведь его кредо – стабильность, осторожные шаги. Тогда как передовой мир несется со скоростью болида и нужны смелые, быстрые решения.

- Нельзя преувеличивать значение Путина. Все зависит от наших собственных умонастроений и действий. Но вместе с тем в России личность во власти играет колоссальную роль. Остается надеяться, что Путин поймет, что источником развития является не стабильность, а  технологические гиперреволюции. По-другому быть просто не может. Поэтому если Путин хочет развития, то ему стоит побыстрее избавиться от морока либеральной, и в том числе консервативно-либеральной, повестки, которая в очередной раз была продекларирована на «Валдае». В ней нет места прорывным задачам. И если честно, то слова «нам нельзя приносить в жертву людей» звучат зловеще. Это говорит о непонимании, что такое развитие. На самом деле людоедская повестка реализуется уже четверть века. Если это и есть главная цель, то ждите нового Пиночета, жертв будет еще больше, чем в эпоху так называемого «сталинизма». Чем быстрее Путин займется развитием, тем больше шансов, что он в итоге сохранит ту самую стабильность.

- А если не займется? То есть, возможно, что лидером прорывного проекта будет уже не Путин?

- Все возможно. Но вы исходите из ситуации, что у нас есть много вариантов выбора и есть время на выбор. Но у нас вариантов нет и времени уже просто нет. Двадцать пять лет идет деградация страны. Мы находимся в разгромленном состоянии. У нас вариант один, и мы должны навязать его Путину.

Источник - ЗДЕСЬ

 
 

Поместить ссылку в:

Опубликовать в своем блоге Livejournal Поделиться в Facebook Опубликовать в Twitter Добавить закладку в Google Добавить в Google Buzz Добавить закладку в Yahoo Поделиться ВКонтакте Поделиться в Моем Мире Добавить закладку в Yandex Поделиться в Одноклассники

 

Список проектов

Полный список

 

© «Проектное государство», 2011

Информация о проекте

Контактная информация:

E-mail: proektnoegosudarstvo@gmail.com

Сделано в OxMedia, 2011